Мария Чинихина - Музыкант и наследница
– Бабушка волнуется, – сказала она. – Клаус и Энни поживут некоторое время с нами.
Анри неохотно вставил наушник в ухо.
– Тебе интересно мое мнение? – спросил он
– Да. Мне нужен взгляд со стороны. Саша быстро втянулась, мы с ней отобрали несколько записей. Мэгги капризничает и смотрит мультики.
– Зачем?
– Я хочу сделать развернутый очерк о том, что «другая» музыка может быть коммерчески успешна. Петер напечатает статью в следующем номере.
Анри отложил плеер в сторону и сказал, покачав головой:
– Публика с каждым годом становится менее требовательной к качеству. Музыка для головы не интересна массам, и они не смогут понять и оценить задумки композитора, когда их «насильно» приучали в течение десятилетий к легко запоминающимся мелодиям. Включи музыкальный канал, настрой любую радиостанцию – покажется, что за час прозвучала одна длинная долгая песня. Доминирует стиль, а не исполнитель как личность и импровизатор. Мне досадно от того, что мода на доступное стала нормой. И не спорь с Петером… Ему заказали серию статей о Туртанах, их журнал и напечатает в ближайших номерах.
– Энни, мы отлучимся на пять минут! – взволнованно крикнула Элизабетта и за руку потащила Анри через узкий коридор к спальне. Она втолкнула его в комнату и притворила дверь.
– Днем я отправила Петеру заявление… Шеф сохранит за мной внештатную должность.
Анри задумчиво смотрел на Элизабетту, старательно изображая непонимание и нежелание верить, что замыслы королевы испортят трехлетние отношения.
– Я надумала принять предложение бабушки, только молчи, дай мне объяснить! Сегодня случились важные моменты, которые повлияли на мой выбор. Ты вправе сам решить, что будет с нами, только знай, я люблю тебя и давить не буду!
– Что же случилось? – с удивлением спросил Анри
– Я нашла приют, где жили Саша и Мэгги, говорила с мистером Моррисом, директором. Я стану официальным опекуном девочек. Мистер Моррис выслуживается перед бабушкой. Он отослал бумаги в контору мистера Аллену. В обед документы передадут мне. Все складывается в красивую историю… Если бы не Курт и Кэл Калди… Кажется я испортила концовку… Они не намерены отпускать Сашу и Мэгги.
– Ты встречалась с ними?
– Да, я ездила на окраину. Безвкусно обставленный особняк Кэла Калди отпугнет любого. Курт – его заместитель. Они принимали меня в гостиной, в окружении молодых девиц, кто из них жена, любовница, дочь я не разбирала, но когда меня вывели из ужасного дома, я радовалась. Я пригрозила титулом бабушки… Курт не поверил… Кэл Калди предложил свадьбу в качестве компенсации…
– Что ты решила?
Элизабетта подошла к окну, пропустив замечание Анри.
– Эдвард звонил. Бабушка требует, чтобы я переехала в Золотой Дворец к концу недели. Я догадываюсь, о чем будет разговор. Все так запуталось, что жду момента, когда бабушка предложит мне стать наследницей. На это решение меня подтолкнули мистер Моррис, Курт, Кэл Калди, девочки… Я хочу бороться с несправедливостью. Понимаешь? Кто-то должен начать!
– Ты уверена? В своих желаниях? – вдруг спросил Анри. – Неделю назад ты прошла бы мимо Саши и Мэгги и в грозу, и в ясную погоду. Что изменилось в тебе? Во мне? Мы не виделись несколько месяцев и предстоит очередная разлука. Если честно, я думал, что мы проведем эту неделю вдвоем, без забот и объяснений, как жить дальше.
– Ты поддержишь меня? – Элизабетта обернулась к нему лицом, пытаясь прочесть ответ в его глазах. – Хорошо, – сказала она. – Я обещала, что давить не буду, хотя мне больно и неприятно оттого, что ты считаешь меня бесчувственной. Четыре года я искала свое место, выдавая содержательные статьи. Я жалею, что не послушала бабушку, призывающую к действиям.
– Я не считал тебя бесчувственной. Мне не всегда нравилось твое отношение к окружающим людям. За три года ты изменилась и превратилась в молодую уверенную женщину. Это достойно. Согласен, твой дядя поступил подло, но вспомни, какими стали Люк, Софья? Ты хочешь их судьбу?
– Конечно нет! Я не могу отрицать факт, что я одна из них и свою сущность тоже. Встреча с Сашей, беседа с Куртом, Петером, статья о Туртане… Я разобралась в себе. Я хочу, чтобы мои дела приносили пользу.
В дверь спальни постучали. Элизабетта сказала:
– Войдите.
Вошла Энни, вытирая руки полотенцем.
– Ужин на столе, – сказала она. – Девочки ждут.
– Дай нам еще пять минут, – попросил Анри
Энни ушла, закрыв за собой дверь.
Анри обнял Элизабетту. Она прикрыла глаза и на мгновение забыла о выборе, желая сохранить это чувство на долгий срок. Не вышло.
– Я не рассказывал, почему влюбился в тебя? – спросил он.
– Нет. Я приняла твою любовь, как данность.
– Я влюбился в тебя, потому что ты… Ты не похожа на тех, кого я знал до тебя.
Он умолчал о Аннет, заметив у Элизабетты внешнее сходство с женой брата.
– Ты – неземной ангел, озаривший меня три года назад, но очень быстро приземливший мои чувства и желания. Ты не знаешь, каким я был в «прошлой жизни». Я показал тебе мою лучшую сторону…
Она приложила палец к его губам и взглядом просила молчать.
– Мне все равно, кем ты был в «прошлой жизни». Это перевернутая страница,
– Нет, – воскликнул Анри. – Я затронул эту тему, потому что ты меня толкаешь на осознанный выбор,.. которого нет! Я хочу быть с тобой и неважно, что скажет пресса, а репортеры вытащат на свет «грязное белье», какое найдут. Меня не интересует, как к этому отнесется твоя семья, бабушка, что скажут Мон, Фелл, Макс, Бун, Дэн. Друзья хорошенько покрутят пальцем у виска, потому что образ, созданный Билли, не соответствуют объединению с внучкой королевы. По своей натуре мы бунтари, а свадьба с тобой означает подавление моих принципов. И к этому я тоже готов, так как люблю тебя больше, чем внутреннее Я.
– Спасибо за поддержку, – сказала Элизабетта и крепче прижалась к нему, пока он не передумал. – Я не умею готовить, из меня выйдет ужасная хозяйка и я могу только обещать, что титул бабушки станет для меня работой, а семью я хочу обычную, уютный дом и детей!
– С гастролирующим мужем вряд ли мечта о нормальной семье осуществится, но я что-нибудь придумаю, как это сделала ты.
– Нужно идти, иначе Энни будет ругаться, все ждут только нас…
– Хорошо, – Анри ногой открыл дверь и держа за руку, вывел из комнаты.
Они шли по коридору, не отрываясь друг от друга, а когда что-нибудь предстояло сказать, то останавливались и, немного задержав дыхание, говорили:
– Рано радуешься, дорогой, столько хлопот предстоит, не устать бы друг от друга до официальной церемонии.
